адресноемне вот захотелось сказать. давно, правда, хотелось сказать, но слов как-то не находилось, мысли постоянно путались, а сейчас вот ливень за окном, ny в плэйлисте и все зашкаливает неимоверно. пусть этот пост будет посвящен одному человеку, просто так.
кристина. порноребенок, облака - ты чудесная. ты живая, настолько живая даже в интернете, что я не могу не восхититься этим. в каждом слове, каждом предложении - вся ты, твои чувства и эмоции, переживания и радости, и это невообразимо круто. ты можешь менять ники, внешность, трэки в наушниках, людей, но умудряешься оставаться сама собой, а это самое главное. и да, я фигово пишу подобные посты, но, надеюсь, суть ты поймешь.
у меня, кстати, опять новый дизайн, если кто не видел. в жизни нового ничего. в интернете, как посмотрю, тоже все тихо. все такие скучные. через месяц снова буду полу-блондином, да. хотелось, правда, совсем блондином, но мне нравится мой кофейный цвет. мне не нравится теперешнее положение дел, кажется, надо что-то менять. я все так же не умею плавать и не умею не краснеть. когда на меня смотрят. зачем на меня вообще смотрят? бе. сегодня на анатомии говорили о вреде алкоголя; говорят, чем раньше начинаешь употреблять, тем хуже организму; говорят, к 22ум координация движений и походки может быть полностью нарушена; говорят, глоток виски в крови убивает. пусть говорят. со мной боится заговорить четверть мужского населения в моем году, еще одна пятая упорно предлагает перепихнуться. но у них как обычно нет даже гондонов, не то что мужества снять с меня футболку. тенденция? чувствую, как проебываю жизнь. кожей чувствую. и некоторыми другими органами. кому-то покажется смешным, а для меня 30 - уже старость. и недолго же осталось, если все в таком же темпе. ползти будет. на самом деле сегодня человек, который мне нравится, дал прекрасно понять - «я твой». ну, мой. и? да вообще много кто "мой". и я смотрю на них всех, их попытки сблизиться, больше разговаривать, смотрю на косые взгляды, и надоедает. вот почему меня угораздило, в латентного педика-то? сраный закон подлости. и еще надо похудеть. срочно. очень. прямщас. нуу! вообще, если бы за исполнение желаний забирали бы, скажем, по пять лет жизни, я б сократил свой срок до хуя. и блядь же. мои алчность и продажность меня очень волнуют.
Я увидел его вчера. Мы с Джоуи и Мэттом шлёпали с пустыря, и Мэтт обзывался на Джоуи дураком и по-всякому, раз Джоуи сказал, что тот здоровенный паук — это Чёрная Вдова, или как-то так, а мы же видели, что это просто паук, и тут я его увидел. Мы шлёпали по улице к мэттовскому дому, и ржали во всю глотку, и я поднял глаза, а он идёт по улице нам навстречу, высокий такой, но тут мы свернули во двор, и я про него забыл. Мэтту пора было домой, они рано садятся ужинать, и его матушка орёт, как резаная, когда он опаздывает и не успевает как следует умыться перед едой, и мы с Джоуи ещё малость поболтались по двору, а потом он тоже пошёл домой. Больше ничего интересного в этот вечер не было. Наутро я встал пораньше: мы собирались смотаться на ручей на весь день, а идти туда ох как далеко; я наделал себе сэндвичей и сложил их в сумку, потом ещё сунул туда яблоко, и пошёл к Мэтту. Дверь открыла его матушка. Она вообще-то ничего, и симпатичная такая, по сравнению с другими мамами, только строгая больно, и всегда зовёт меня «Питер» вместо «Пит». У Мэтта в комнате поэтому всегда чистенько, точно только прибрались. На вид ничего, и знаешь всегда, что где лежит, только муторно это, наверно, всё время порядок наводить. Потом мы с Мэттом зашли за Джоуи. Мэтт всю дорогу помалкивал, как будто хотел мне что-то сказать, но никак не решался. Я подумал, что если он и правда хочет, то скажет рано или поздно. С хорошими друзьями всегда так — не надо всё время болтать о чём попало, зато всё важное в конце концов вылезает на свет божий. Джоуи всё никак не мог дожевать свой завтрак, и нам пришлось его ждать. Папаша у него странный — сидит себе за столом, уткнувшись в газету, и то и дело бурчит что-то под нос. Я б не смог завтракать под такой аккомпанемент, это точно. Когда люди взрослеют, с ними много странного случается. Ну вот, Джоуи наконец собрался, и мы вылезли на улицу. Солнышко уже припекало, хоть было только девять утра, и я очень радовался, что ничего не надел кроме футболки. Мэттовская матушка заставила его влезть в шерстяную рубашку, на случай снежного бурана или чего-нибудь в таком роде; он, конечно, запарится в ней, но мамам вечно ничего не докажешь. Пока мы топали от домов к пустырю, я оглянулся и опять его увидел. Он стоял на другой стороне улицы и разглядывал окна верхних этажей. Мне показалось, что он тоже обернулся и посмотрел на нас, но солнце светило в глаза, и точно было не видно. Пустырь мы весь излазили вчера, так что особо задерживаться там не стали, только проверили нашу крепость, стоит ли ещё. Иногда другие мальчишки ломают чужие крепости, но наша пока что уцелела. Тут Мэтт подколол Джоуи: взял листик, скрутил его по хитрому, прилепил к руке, пока Джоуи не видел, а потом уставился на него большими глазами, и испуганно так типа говорит: «Пит…», и я тоже испугался понарошку, а Джоуи, когда увидел, попятился от него, и говорит: «Я же вам сказал, я же вам сказал вчера, я же говорил, это Чёрная Вдова!..» Тут я не выдержал и прыснул, и Мэтт тоже расхохотался, и смахнул листик, а Джоуи растерялся на секунду, а потом до него дошло, и он стал бурчать себе под нос, точь в точь, как его папаша, и мы потом его весь день называли Папашкой. До ручья мы дотопали только к обеду, и Мэтт по дороге снял свою тёплую рубашку и повязал на поясе. Туда от домов шлёпать мили две с гаком, через пустырь, и через заросли потом ещё пробираться, но такой классный ручей! Мы туда нарочно не ходим каждый день, чтобы не надоело. Идёшь, значит, через кусты, ничего не видно, а потом — р-р-раз, и перед тобой — овражек, довольно глубокий, и каждый год всё глубже и глубже, разве что когда бывает засуха, наверно тогда не углубляется. А может, и тогда глубже выходит, не знаю. Края у него футов десять высотой, а в этом году дождей было много, так что воды в ручье тоже прилично, и надо спускаться потихоньку, а то сорвёшься и шлёпнешься в грязь. Мэтт полез первым. Он хорошо лазает, очень быстро, и полез первым, чтобы поймать Джоуи, если тот поскользнётся. Мне-то в общем пофиг, вымажется Джоуи или нет, а вот Мэтту не пофиг. Это у него по жизни так. Ну, вы помните про комнату, да? Джоуи добрался до Мэтта без приключений, и я тоже полез вниз. Лучше всего повернуться к оврагу спиной, и держась руками за край, потихоньку спускать ноги, пока хватает рук, а потом быстро карабкаться, как будто бежишь назад. Я заметил, когда спускался, как далеко видно на равнине, даже если ты всего на фут выше земли. На целые мили — одни кусты и пыль, пыль и кусты. Мне показалось, что того человека тоже видно где-то там, вдалеке, но тут я поскользнулся, и чуть сам не плюхнулся в ручей. Джоуи бы трепался потом об этом на каждом углу. Мы пошлёпали вдоль ручья, и наконец вышли к океану. Он ненастоящий, конечно, просто там овраг становится шире, и выходит котловинка, футов пятнадцать поперёк; ручей там глубже, и вода не такая чистая, но зато так классно! Снизу вверх ничего не видно, только кружок голубого неба, и кажется, что мы здесь совсем одни, на многие мили. Мы как-то нашли там старую дверь, и решили, что это будет наш корабль, и обычно никак не выходит его спустить на воду, чтобы не измазаться, и мамы потом ругаются нещадно, но в этот раз всё вышло как по маслу, и мы на нашем корабле выплыли на самую середину океана, только чуть башмаки замочили. Мы малость поиграли, потом просто сели и стали болтать обо всём, что в голову придёт. Я подумал, как тут хорошо, и все вдруг замолчали, и Джоуи стал говорить тоже, что нам тут хорошо; вышло у него так себе, но мы всё поняли, и сказали, чтоб он заткнулся, а то мы его в воду спихнём. Мэтт прикинулся, что у него на ноге паук — просто сделал испуганную рожу и уставился на свою ногу, а Джоуи заржал, и я вдруг понял, откуда берутся шутки. Это была наша шутка, только наша, и кроме нас её больше никто не поймёт, и мы её никогда не забудем, до самой старости. Раз Мэтт так глянул на меня, будто опять хотел сказать что-то важное, но тут Джоуи выдал какую-то туфту, и он промолчал. Мы сидели, болтали, вертелись туда-сюда, чтоб не сильно обгореть, и мне было показалось, что с края оврага на нас кто-то смотрит, но точно не знаю. У Джоуи были часы, так что в четыре мы потопали домой, чтобы Мэтт успел вернуться к ужину, и ему не нагорело от матушки. Мы потихоньку тащились по пустырю, солнце припекало, был отличный денёк, и мы никуда не спешили. Отличный денёк всегда кончается, как только кто-то уходит домой; и на следующий день всё уже совсем не так, даже если пробуешь делать всё то же самое. Пустырь закончился, Мэтт уже опаздывал, и они с Джоуи припустили по улице вперёд. Я бы тоже побежал с ними, но увидел того человека и решил посмотреть, что он станет делать. Мэтт на секунду отстал и сказал, что увидимся после ужина у гаражей, а потом убежал за Джоуи, и я остался один. Тот человек всё присматривался к домам, будто что-то искал. Он видел, что я ошиваюсь рядом, но сам не подошёл, наверно чего-то боялся. Я уселся на каменной ограде, свесив ноги, и стал камушки перебирать не спеша. — Послушай, мальчик, — голос раздался совсем рядом, я поднял голову, и увидел его. Косые лучи солнца светили ему прямо в глаза, и он прикрывал их рукой. Одет он был в хороший костюм, и выглядел помоложе, чем обычно родители, но не намного. — Ты здесь живёшь? Я кивнул и внимательно посмотрел ему в лицо, вспоминая. — Я тоже тут жил в детстве, вон там, на верхнем этаже, — сказал он и рассмеялся. По смеху я его и узнал. — Давно, очень давно. Вернулся вот, посмотреть, как тут всё изменилось за эти годы. Я промолчал. — Всё вроде по-прежнему, — он обвёл взглядом дома, потом увидел пустырь. — Мальчишки всё играют на пустыре? — Угу, — сказал я, — там классно. У нас там крепость. — А ручей? На ручье играете? Я знал, что он видел нас там, и я знал, что он на самом деле хотел спросить, так что я просто кивнул. Он тоже кивнул и замялся, будто не знал, что сказать дальше, только он знал, что сказать дальше, но не знал, как. — Меня зовут Том Спиви, — сказал он и снова замолчал. Я снова кивнул. Он смущённо рассмеялся: — Чёрт, ты не поверишь… это так странно… я видел тебя вчера, и сегодня тоже видел… Он опять рассмеялся, пригладил волосы рукой, и наконец решился: — Тебя случайно не Пит зовут? Я посмотрел ему в глаза и отвернулся. — Нет, — сказал я. — Джим. Поначалу он вроде удивился, потом облегчённо вздохнул, поболтал ещё пару минут о своём детстве, и ушёл. Домой к себе, или ещё куда, не знаю. После ужина мы с Мэттом вышли погулять к гаражам, на заднем дворе. Мы поболтали про сегодняшние приключения, так, для разогрева, и потом он всё мне рассказал. Оказывается, его папаша получил хорошую работу в другом месте, и они все уезжают с ним, через неделю. Мы ещё малость поболтали, и он пошёл домой. Он как-то сразу немного изменился, будто уже уехал. Я остался сидеть на каменной ограде и думать о тех, кого уже нет. Мне не было грустно, нет, я просто чертовски устал. Мне будет не хватать Мэтта. Он был моим лучшим другом, почти как Том. Его мне тоже не хватало, но потом появился кто-то ещё, и ещё, и ещё. Появляются и исчезают, приезжают и уезжают, приходят и уходят. Может быть, и Мэтт когда-нибудь вернётся, как сегодня Том. Бывает, кое-кто возвращается. Но уходят — уходят все.
комп сдох, ожил, и снова решил сдохнуть. началось все с понедельника, когда я внезапно исчез прям посреди целых трех разговоров - гомен пострадавшим, лол. во вторник он все еще был сдохшим, и ожил только ближе к позднему вечеру, и зря вообще я тогда радовался.
в общем и целом, мой адаптер - хуйня. месячный лимит на три компа - тоже. и с этой жутко низкой скоростью я ничего не могу поделать. фаерфокс вообще работать отказывается, пришлось перейти на хром. он хоть немного выносливее, не вырубается на каждом третьем сайте и не открывает новых окон. и на том спасибо. правда, в асе меня теперь словить будет почти невозможно - при такой тормознутости она вылетает каждые десять минут. на обратное подключение уходит еще пять минут, плюс заебистые таблички, перегрузки интернета и сайтов, отключения соединения - ну нахер. себе дороже просто оставаться 'не в сети'. сам тоже думаю отлипнуть от компа на какое-то время, ибо такая даунская и медленная работа сайтов приводит только к нервным срывам, мату на весь дом и битью чем попало по столу ^__^" мне и так последние дни хреново.
а еще мне не нравится хром >__< тут нет моих чудесных тул-барчиков, перевода слов при наведении мыши, подчеркивания ошибок, изменения языка в адресной строке и аще у____у я второй день только и делаю, что смотрю фильмы да читаю книги, на большее просто не хватает нервов. зато наконец-то добрался до изысканного трупа. и омг, это такой лютый фап, яебуиплачу *___*
внезапно офигенная штука аниме-девочки, сидящие на ваших вкладках. можно вытаскивать сразу хоть 10, хоть 20, а можно и по две-три. еще их можно переодевать, и они даже разговаривают на японском, если по ним кликать мышкой. в общем, умирают от передоза каваем именно тут.
Если я цвет, то серый шифер/антрацитовый/серобуромалиновый/индиго. Если я цифра, то восемь. Если я животное, то ласка. Если я здание, то зеркальный дом. Если я планета, то Плутон. читать дальшеЕсли я птица, то журавль в небе. Если я песня, то любимая. Если я музыкальный инструмент, то скрипка. Если я цветок, то фуксия. Если я человек, то никакой. Если я живу в Аду, то я дома. Если я живу в Раю, то кто-то ошибся. Если я предмет, то песочные часы. Если я фрукт, то ээ темный виноград. Если я стихия, то вода. Если я орган, то легкие. Если я телефон, то выключенный. Если я машина, то черный кабриолет. Если я персонаж, то отрицательный. Если я холодильник, то меня бы любили. Если я насекомое, то бабочка-однодневка. Если я фильм, то психоделичный артхаус. Если я блондинка, то божелучшененадо. Если я в зоопарке, то меня там оставят. Если я певец, то всемирно известный. Если я школьник, то я хочу вырасти побыстрее. Если я посуда, то треснувшая. Если я реальность, то невыносимая. Если я буква, то часто употребляемая. Если я оружие, то слова. Если я время, то время не лечит. Если я ягода, то ежевика. Если я запах, то слабый аромат роз. Если я лес, то непроходимый. Если я музыкальный жанр, то все сразу. Если я игрушка, то сломанная. Если я имя, то беззвучное. Если я смерть, то мучительно-сладкая. Если я одиночество, то мне никто не нужен. Если я напиток, то алкогольный. Если я время суток, то ночь. Если я скорость, то спидометр ломается. Если я страна, то и государство. Если я игра, то русская рулетка. Если я месяц, то поздней осени. Если я миф, то древнегреческий. Если я созвездие, то Орион. Если я компьютер, то с безлимитным интернетом. Если я ветер, то северный. Если я шрифт, то без болда и курсива. Если я взгляд, то мимолетный. Если я вулкан, то активный. Если я книга, то иностранная. Если я друг, то не лучший. Если я шоколад, то воздушный молочный или с орешками. Если я болезнь, то смертельная. Если я ручка, то перьевая. Если я фотография, то черно-белый потертый снимок.
Описание: Ничего не скажу. Просто оочень жаль Себастьяна...Т_Т Это моя не знающая границ фантазия, бред. Ошибки, наверняка, есть, так что, любителям орфографии просьба быть снисходительными. =)
И еще! Я очень люблю персонажей!!! Это все не со зла, а от большой страсти, незнающей границ!!!
вкуритьСебастьян стаскивает зубами перчатку и сверкая в темноте карминовыми глазами, произносит ласково, но с плохо скрываемым предвкушением: — «Я постараюсь сделать это не больно» Подходит к мальчишке-готу, на вид не старше 13 лет, нежно гладит его детскую щечку и наклоняется чтобы опорочить ребенка, сволочь такая. Сиэль, в это время, волнуясь перед первым поцелуем, заявляет: — «Нет. Я хочу чтобы это было больно. Без боли — не в кайф. Что я потом невесте рассказывать буду? Она у меня только Яой-хард признает» Заметив недоумение в глазах дворецкого, решил добить его, расставив точки над «ы». -«Это приказ» -« Мой хозяин мазохист?» -вернув себе самообладания, усмехнулся Себастьян. Ему то что? Он обожает слушать крики. Когда жил в аду, часто требовал пытать грешников прямо под окнами его спальни. Ему особенно вставляло, неспешно смакуя кровь невинно убиенных, рассматривая шедевры некого Малевича, наслаждаться симфонией криков мучеников под окном. Иногда бывало, когда кто-то из оркестра фальшивил, Себастьян выглядывал в окно и грозился поубивать всех низших демонов, ибо его слух оскверняли негармоничные фальшивые звуки. И словно дирижер руководил, приказывал что делать, чтобы вырвать нужный по тональности крик или стон у мучеников. Жестоко? Конечно. Но на то он и демон. А тут его хозяин предлагает отдаться ему, да еще приказывает не сдерживаться. Ухмыльнувшись возможности отомстить мальчишке за то, что вызвал его из уютного и такого любимого поместья на 9 круге ада, за то, что заставил готовить, убирать, возиться с придурковатыми слугами, стирать Сиэлю трусы и рано вставать, хотя прошу заметить Себастьян сова!!! Так вот в счастливом предвкушении он наклоняется все ближе, касается губ несносного мальчишки, прикусывая нежную губу, ощущая первые такие желанные капли крови во рту, и потихоньку начинает вытягивать душу. Но вдруг… такое ощущение, что, как только первые потоки энергии стали тонкими струями устремляться к демону и набирать силу, резко оборвались и в голове раздался такой оглушительный пшик, словно в кране вода закончилась. Себастьян разочарованно отрывается и глядя на бессознательное тело выдает «У моего хозяина нет души?» Первые минуты спокойно глядя невидящим взором в темноту, а потом начинает ржать как сумасшедший, рвать свои чудные волосы на голове, носиться вокруг да около. Истеричный смех сменяется не менее истеричным плачем. Он бухается на колени и начинает кричать небу, что готов умереть лишь бы избавится от такого доставучего хозяина. И даже заложить всех своих подельников из низших миров. Как вдруг… перед ним, метрах в десяти, пространство мутнеет, яркие вспышки обрисовывают контур двери и через мгновения двери открываются, яркий свет ослепляет демона… Он готов покаяться и примерить крылья ангелов. Даже, представив себя в этой роли, прослезился. Вытирая кулачком глаза и неотрывно наблюдая за чудом, которое наверняка совершил кто-то великий, и сейчас он, этот кто-то, избавит его, бедного дворецкого, от гнобителя и рабовладельца, 13 летнего Сиэля Фантомхайля, в данный момент дрыхнущего равнодушно под лавочкой. Двери открываются, и оттуда резво выпрыгивает рыжий паренек в черном, с тесаком, ростом с этого самого паренька, наперевес и диким воплем «Орихиме держись! Я спасу тебя и Генсей!!!» Немая картина. Зареванный демон на коленях и бешеный рыжик. Заметив Себастьяна, парень опускает свой воинственно поднятый тесак, и вежливо так интересуется: -«Эм… а вы не подскажите где тут общество душ?» Демон хватается за сердце. В это время, из все так же открытых ворот, вываливается голубоволосая пантера и врезается в спину рыжего парня с криком: — «Куросаки! А как же Яой?!» Потерев чудом оставшийся целым нос, он обвивает парня руками и начинает утробно урчать и тереться об него всем телом. От этой картины Себастьяну стало жарко, а рыжий покраснел, вырвался и заехал пантере по бошке, авторитетно так заявляя: — «Никакого яоя, пока не поможешь спасти Каракуру! И вообще где ты столько времени шлялся пока филлеры шли?!» На этой любопытной картине выяснения семейных отношений, ворота вспыхивают и выкидывают в мир еще один плод японской фантазии. Мужик с вьющимися каштановыми волосами, гордой осанкой, тонкими аристократическими чертами лица в белоснежных одеждах. Себастьян выдохнул сложа руки в молитвенном жесте: — «Ан-гел» Слезы благоговейно потекли по щекам. Он уже представил как кидается тому в объятия и тыкает пальчиком в сторону мирно лежащего Сиэля, рассказывая какой он плохой, как обижал маленького Себастьяна, а Ангел его прижимает к себе и говорит… Из сладких грез демона вырвали слова новоприбывшего, кинутые высокомерным самоуверенным голосом, в сопровождении с холодным взглядом янтарных прищуренных глаз: — «Ичиго Куросаки, иди сюда, я поглощу тебя и создам ключ короля. Мвахахаа!!!» Рыжий напрягся, так и не успев отодрать руки голубоволосого от своих ягодиц, который также застыл в позе «не ждали», а потом обернувшись к «Ангелу», грозно прорычал: -« Айзен-сама? Не дам! Он мой! Я его пометил!» -«Когда это ты успел, ммм?» — иронично приподняв бровь, спросил Айзен. -«Еще при первой встрече! Да, Курросаки, подтверди?!» — загребая мальчишку в объятия, притягивая к себе за шею. -«Боюсь тебе придется вернуть мне его. Я его финансировал с самого рождения, Гриммджо! У меня сохранились все квитанции. Билет Рукии до Каракуры и наводка пустых на дом Ичиго. Проезд Бьякуи и Рэнджи в Генсей. Битва при Уэко-Мундо и собственно стройка его не дешево обошлась… Да, и тебя я создал, как тренажер мышечной массы и профилактика приживания яоя в его крови. А ты думаешь чего ты такой голубой с рождения, Гриммджо Джагерджак?» — ехидно хихикнул. Гриммджо поник. Ичиго вырвался, отскочив за Себастьяна и достав свой тесак со спины, выкрикнул: -«Гетсуга Теншоу!» Демон еле успел откатиться чтобы избежать переполовиневания своей тушки. Кошак извернулся и уклонился, Айзен с улыбкой глядя, даже не моргнув, махнул небрежно ручкой перед собой и жуткое пламя развеялось, как дешевый спецэффект. В этот самый момент, из бледнеющего проема выпрыгнул еще один мужик в черном. Он с разбега, прямо со спины, всадил катану в сердце Айзену. С груди раненого что-то выстрелило и попало в лоб Ичиго. Айзен покачнулся, просипел оседая на землю: -«Гииинн, ссууука! Я от тебя не ждал…гад такой…» Себастьян заполз под скамейку где покоилось тело Сиэля. -« Да! Я всегда был с тобой Айзен! Потому что я супер герой Общетва Душ, тайный агент! И мне было приказано тебя уничтожить, что я и сделал! Бугагашеньки! Я крут! Теперь мне выпишут премию и я смогу наконец то поехать с Рангикю в отпуск!!! Она так много тратит, что мне пришлось браться за самое дерьмовое дело, за тебя гавнюк! За тебя больше всего платили!» -«Врешь!» — Не веря своим ушам скулил Айзен, -«Я — главная опасность Сейретея…» — он застонал. -« Это ты так думаешь. Просто старик Ямамото хорошо знал твоего отца, и, вообще-то, он твой крестный, поэтому позволил тебе поиграть, малыш, бугагаааа!» — Гин заржал, и вдруг захрипел, захлебываясь кровью. -«Сука ты, Гин, а я хотел тебя сделать моей королевой, когда взойду на трон вместо Короля.» — Айзен поднялся с земли тщательно отряхивая подол..э..платья? «Ты разбил мне сердце, противный! …И костюм теперь стирать придется... Эх..» — пнул лежащего Гина ногой… — «Может так и было сначала, но я нашел Хогиоку! Вы все глупцы и тупицы, не смогли постичь истинной силы этого камушка! А он способен исполнять желания! Именно он позволил мне выращивать на полях Сейретея коноплю, чтобы создавать свои массовые иллюзии! Мвахахааха и вы все попались. Кхм…» Он повернулся к Ичиго, рассматривающего переливающийся камень в своей ладони. -«Так мальчик мой. Отдай мне Хогиоку и обещаю выеб..поглощу тебя нежно, без бдсма даже! Он достал из-за пазухи плетку и кинул ее в сторону лавочки, служащей пристанищем демону, демонстрируя свои мировые намерения. Ичи скривился. Айзен достал и выбросил наручники . Ичи приподнял бровь. Айзен вздохнул и достал чемоданчик с искусственными фаллосами, отправил его туда же. Ичиго вздохнул. Проницательный взгляд Айзена зацепился за красные огоньки в темноте. Он подошел, наклонился, заглядывая под лавочку в глаза Себастьяну. -«Ты кто?» -« Э..я..» — задрожал демон – «так, мимо проходил, решил труп закопать» — показал на Сиэля – «не отвлекайтесь! Смотрите! Рыжий убегает!» Айзен кивнул. Ну, мимо значит мимо. Он всегда был послушным мальчиком и незнакомых не трогал. Так его в детстве учили. А Ичиго действительно наматывал круги, убегая от голубой пантеры, с криками, и успевая тереть Хогиоку приговаривая, как мантру: -«Пожалуйста, сделай так, чтобы они меня не достали! Спаси и помоги!» А что поделать? Ичиго с детства любил сказки про Емелю со щукой, Илью Муромца на печи, Алладина с волшебной лампой, на худой конец. Да, он рос чистым и неиспорченным ребенком и надо же так случится! И на его улицу пришел праздник! Ичиго окутал туман, и так как он был в духовной форме, его засосало в тело Сиэля. Очнувшись в объятиях демона, он взвизгнул и запищал детским голосом «Мама роди меня обратно!» На миг повисла гробовая тишина. А какая она могла быть еще на кладбище? Себастьян ошалело смотрел на знакомое тело, которое совершенно несвойственно ему до этого, таращило глаза и пыталось вырваться. Наконец, в его затуманенные мозги пробилось ощущение биения живой души. -«Ааааа!!! Я смогу вернуться домой!» — возликовал демон истерично хихикая и поворачивая к себе Ичиго в теле Сиэля, с четкой целью — сожрать его душу. Вдруг такое началось! Катаны, когти, крики, масса крови и чьи-то ноги на лице! За такое он бы давно подчистил ряды низших демонов, но к сожалению Себастьян и сам был участником этой оргии.
Сначало в его пробуждающийся мозг пробилось нежное мелодичное пение птиц. Потом на глаза упал яркий утренний лучик, приглашая его в новый день. А потом он ощутил, как чья-то рука нежно гладит его по голове, а знакомый до боли голос шепчет: -«Себастьян, просыпайся, утро уже. Я кушать хочу. Сегодня приготовь мне что-то из итальянской кухни, хорошо? Давай солнышко мое, вставай» События ночи возвращались медленно, но верно. Вот он спускается в подвал за Сиэлем, скрип ключа в замке и тихая фраза-приказ «Я хочу попробоваь бдсм.» Себастьян улыбается, предвкушая ночь, но кто бы мог подумать, что этот маленький извращенец захочет попробовать сверху. -«Ты слишком быстро потерял сознание, Себастьян. Сегодня ночью продержись, пожалуйста, дольше. Это приказ» Поместье и окружающие его территории пронзил дикий вопль, полный отчаяния: -«Нееееееееееееет!!!!!!!!»
вообще я так подумал, и решил, что не люблю, когда до меня дотрагиваются. когда нарушают мое личное пространство, когда без разрешения касаются того, что им не принадлежит. когда рассекают пальцами мой воздух, в глупой попытке ухватиться за футболку или притянуть к себе за руку. я даже в автобусе брезгую сидеть с кем-то незнакомым. мне от людей плохо. с другой стороны, если я позволяю человеку до себя дотрагиваться, это значит, что я готов лечь с ним в койку хоть прямщас он мне нравится. нравится совсем немного, но достаточно для того, чтобы я мог лишний раз не нервно дернуться при прикосновении, а ответить взаимностью. да. ну а если я сам лезу, пристаю или домогаюсь, то, ради бога, даже не надо думать, что это значит. просто бегите.