[kuroiharu]

_{дада, я пишу хуйню, но в шесть утра это самое то. -_-}

Гокудера не спит третьи сутки и постоянно теряет свои очки, рассеянно оставляя их на голове. Кофе у него остывает за три секунды, но Гокудера и предположить не может, что это целая мини-вечность. Ури вечно шатается под ногами, требовательно мяукая и цепляясь коготками за босые ноги, но Гокудера замечает ее только тогда, когда в комнате становится слишком тихо.
Гокудера, может, сходит с ума, а может это время перевернуло все к чертовой матери слишком быстро, и он не успел записать.
Ямамото нервно теребит чехол своего меча каждый раз, когда собирается его полировать, но всегда останавливается на полпути - точнее, на полувзгляде. У Гокудеры бледно-зеленые глаза в свете лампы и насыщенно-болотные в темноте, и Ямамото шлет свой меч куда подальше, ведь есть оружие гораздо опаснее какой-то там железяки.
- Я тебя ненавижу. - привычно говорит Гокудера. - Уйди.
Ямамото знает эту ненависть лучше Гокудеры, и беспрекословно верит этому знанию, поэтому только откладывает меч и подходит ближе, все так же не отрывая взгляда. Цвет глаз Гокудеры похож на чешую какой-то экзотической рептилии, названия которой Ямамото не помнит, но оно сейчас и не важно. Важны тонкие пальцы Гокудеры, держащие треснутую кружку, тонкая оправа его очков и эта тонкая рубашка, - такая тонкая и такая ненужная.
- Тонкий. - завороженно повторяет Ямамото и осторожно касается ноги Гокудеры, становясь перед ним на колени.
Ткань джинс грубая и шороховатая, но то, что под ней - слишком нежно и гладко, чтобы забыть.
- Гокудера..
- Отвали.
Гокудера забыл, когда они перешли с «пошел к черту» на «ты». Он делает вдох поглубже, просто на случай, если воздуха вдруг не хватит. Чертов Ямамото всегда забирает его чертов воздух, и Гокудера не помнит, когда ему начало нравиться задыхаться в этих руках.
Ямамото останавливается на полувзгляде точно так же, как срывается на старте, и почти не контролирует себя - за него это делают чужие вздохи. Ямамото не спит четвертые сутки только потому, что ему еще не снится Гокудера, и остывшая мини-вечность не помогает. Ямамото хотел бы быть не Ямамото, а хотя бы Ури - чтобы жить с Гокудерой, завтракать с Гокудерой, ложиться спать с Гокудерой, - чтобы жить Гокудерой, в конце-концов. Он, впрочем, и так уже давно живет только запахом его сигарет и вкусом пороха на коже, но иногда на пороге встречают динамитом в лицо.
Гокудера сам как огромная динамитная шашка. Такая сильная, опасная - с ней надо как можно аккуратнее, чтобы не взорвалось раньше времени.
- Ямамото... блядь. - Гокудера шипит сквозь зубы и упирается руками в его плечи, но не находит сил оттолкнуть. Ямамото этим не удивить, и он только тянет чуть подрагивающего от предвкушения Гокудеру сильнее на себя, задирая рубашку и целуя низ живота, сжимая бедра крепче.
В воздухе повисает невысказанной какая-то важная фраза - что-то между «отъебись к чертовой матери» и «я тебя хочу, ублюдок, так тебя хочу», но Ямамото знает, что Гокудера скорее сбежит от него с железным стояком, чем признается в чем-то подобном. Поэтому он молча стягивает с Гокудеры его тонкую нелепую рубашку и продолжает бессовестно воровать его нелепый воздух, которого и так все меньше и меньше.
- Мне кажется - блять - мне кажется, что ты долбоеб. - шумно дыша, продолжает стоять на своем Гокудера, когда Ямамото медленно проталкивает колено между его ног и запускает руку в полурасстегнутые штаны. Он только сейчас замечает, что в комнате необычайно жарко.
- Мне кажется, что даа. Вот так, да, хорошо. Придурок, даа. - едва слышно постанывая, продолжает сопротивляться Гокудера и невольно вздрагивает, когда вдоль его члена начинает плавное скольжение прохладная рука.
- Тебе кажется. - участливо улыбается Ямамото, но Гокудера и предположить не может, каких трудов ему стоит держать себя в руках.
Точнее, держать в руках Гокудеру.
Ямамото снова припадает губами к горячей коже и хрипло что-то шепчет прямо в низ его живота, неосознанно щекоча и возбуждая еще больше. Он снова стоит на коленях, и теперь ничто не мешает стянуть мешающие штаны, даже не отрываясь от рваных поцелуев.
Когда кто-то убирает руку с члена, Гокудера протестующе мычит, до красноты впившись зубами в собственную руку. Спокойно лежать не получается, и тело само выгинается навстречу другим, новым, более умопомрачительным касаниям. Ямамото просит у бога не сойти с ума раньше взрыва его неповторимого динамита и не успевает поймать кружку Гокудеры, вывалившуюся из ослабевших рук.
Ямамото медленно ведет языком от основания члена до самой головки и, на долю секунды захватив ее полностью, ведет языком обратно. В низу живота боль разрастается, обгоняя геометрическую прогрессию, и он тянется к собственной ширинке, заглатывая уже больше. Он смотрит на Гокудеру и понимает, что только для этого стоит жить - чуть покрасневшие щеки, неровное дыхание, полуприкрытые глаза и подрагивающие веки. Ямамото полностью берет в рот, и головка неприятно упирается в нёбо, заставляя зажмуриться, но он терпит, накрывая ладонью собственный член, и начинает бесконечно долго исследовать языком Гокудерин. По сравнению с этим чертова мини-вечность - ничто, беззащитно цепляясь за обивку дивана, думает Гокудера. Если он вообще способен сейчас думать.
Через минуту Ямамото отстраняется и, глядя на Гокудеру затуманенным взглядом, целует внутреннюю сторону его бедра, упиваясь солоноватым вкусом кожи. Доведя дорожку хаотичных поцелуев до самого колена, приподнимает и осторожно сгинает его, укладывая себе на плечо.
В другой комнате протяжно мяукает Ури. Ямамото вздрагивает от неожиданности, а для Гокудеры это словно сигнал - он распахивает глаза и резко прижимает к себе Ямамото, тут же чувствуя, как их члены соприкасаются, вызывая сдавленный стон у обоих.
Ямамото послушно льнет к нему, ласково касается губами шеи и плеч, шумно выдыхая имя Гокудеры в его ключицы. Ямамото ждет приглашающего жеста, но вместо этого Гокудера севшим голосом говорит:
- Д-давай на стол.
Ямамото не нужно повторять дважды, он молча отходит на шаг от дивана и тут же размашистым движением подхватывает Гокудеру на руки, давая ему пару секунд на то, чтобы обвить бедра ногами. Стараясь не наступить на злосчастную кружку, Ямамото осторожно обходит маленький журнальный столик и идет на кухню, прижимая к себе Гокудеру все крепче.
- Идиот. - вдруг шепчут прямо в ухо, и Гокудера скользит языком по его скуле. - Кухня в другой стороне.
Ямамото, улыбаясь, разворачивается и идет в указанном направлении, но в этот раз спокойно пройти мимо столика не удается, и он больно спотыкается о него, раздосадованно шипя сквозь зубы.
- Тебе не помешало бы купить большую кровать. - замечает Ямамото, почти грубо опрокидывая Гокудеру на широкий кухонный стол.
- Тебе не помешало бы трахнуть меня уже наконец. - фыркает Гокудера и приподнимается на локте, чтобы притянуть к себе несносного Ямамото и поцеловать основательно, впервые за вечер.
Ямамото нависает над ним и ненавязчиво раздвигает колени, подтягивая его к самому краю стола. Прервав поцелуй, наскоро облизывает сразу два пальца и, коснувшись сначала прохладной слюной члена Гокудеры, тут же начинает массировать его проход, медленно проталкиваясь внутрь. Гокудера прикрывает глаза и откидывается назад, сначала рефлекторно сжимаясь, однако, тут же уговаривая себя расслабиться.
- Расслабься. - словно читая его мысли, шепчет Ямамото, и Гокудера усмехается.
- Иди ты.
- Уже. - так же усмехается Ямамото.
Оба пальца проникают в Гокудеру до конца и начинают круговые вращения, пока Ямамото почти восхищенно и жадно следит за каждым движением и эмоцией Гокудеры. Глядя на то, как он пошло раздвигает ноги шире и слегка подается вперед, как заламывает над головой руки и нервно перебирает пальцами, Ямамото думает, что мог бы кончить просто так.
Гокудера глухо рычит, когда Ямамото вводит третий палец и безошибочно находит простату.
- А сейчас потерпи. - чуть виновато говорит он спустя пару секунд, разрываемый желанием заполнить собой Гокудеру до конца, до краев, и даже больше, а потом просто высушить до дна хаотичными рваными ласками.
Ямамото смазывает свой член слюной и поспешно заменяет им пальцы, чтобы было не настолько больно, в то время как Гокудера уже нетерпеливо ерзает по столу, шарит руками и, наткнувшись на какой-то столовый прибор, бездумно сметает его на пол. Ямамото плавно входит до конца, и так же растягивает момент обратного движения, поражаясь тесноте задницы Гокудеры и в то же время наслаждаясь этой жаркой плотностью. Мышцы обхватывают член слишком туго, слишком прекрасно, и Ямамото начинает двигаться ритмичнее и быстрее, внимательно наблюдая за реакцией Гокудеры.
Когда Гокудера трахается, он громко стонет и ругается матом.
Когда он трахается с Ямамото, то хочет убить его раз в пять сильнее, чем обычно.
- Быстрее, придурок, быстрее! - он прикусывает губу и тут же открывает рот, словно рыба на суше. - Давай же. Прошу. Сука. Быстрее.
Когда Ямамото трахается, он отдает партнеру все, что может дать.
Когда он трахается с Гокудерой, то отдает всего себя.
На кухонных часах маленькая стрелка достигает четырех утра, когда Ямамото вдруг останавливается и снова берет Гокудеру на руки, а потом сам, развернувшись, укладывается на стол и оставляет Гокудеру в позе наездника, на немой вопрос просто пожимая плечами.
- Я люблю, когда ты сверху.
Ямамото придерживает его за бедра, лишь иногда принимаясь разминать его задницу, от чего Гокудера только фыркает и ускоряет темп, насаживаясь все яростнее. Отклонившись назад, он стонет и извивается, изредка пошло прикусывая и так раскрасневшуюся губу и тихо всхлипывая, а Ямамото, глядя на это, только чаще вскидывает бедра, сажая на себя и удерживая Гокудеру цепкой хваткой так, чтобы войти полностью - и вырвать очередной рык, пройдясь по простате.
Ямамото чувствует, что осталось совсем недолго, и накрывает рукой член Гокудеры, размазывая капли выступившей смазки по всей длине. Сначала тот протестующе шипит, очевидно, от более бурных ощущений, внезапно нахлынувших и пробежавших мелкой дрожью по всему телу.
- Ямамото, я.. Да, да, быстрее, умоляю, еще немного, я...
Гокудера кончает, вскрикнув громче обычного, и сладкая судорога прошибает его насквозь, тут же заменяясь легкой слабостью, плавно разливающейся по каждому сантиметру его кожи. Ямамото следует за ним, словно это чувство удовлетворения переливается из одного в другого, как вода в стеклянных сосудах, и перетекает по цепочке из первого тела во второе.
Гокудера устало опускается на Ямамото, и тот находит в себе силы, чтоб доползти хотя бы до дивана в гостиной.
- Я тебя ненавижу, слышишь? - сонно бормочет Гокудера, явно решив все-таки не сдавать позиций. - Бейсбольный придурок. И куда ты дел мои очки?
- Думаю, ты на них лежишь. - предполагает Ямамото, укладывая его на себя.
- Идиот. Я лежу на тебе.
- А лучше бы на мне спал.
Гокудера поднимает глаза и долго всматривается в лицо Ямамото, словно хочет найти на нем какую-то заветную точку, но не находит, поэтому разочарованно кладет голову обратно ему на грудь.
- Тогда спокойной ночи.
Когда Ямамото утыкается носом в его волосы и тихо вдыхает любимый запах, Гокудера уже спит.